Медуза - Страница 37

Лейтенант Ферреро приступил к исполнению приказа со рвением, которое Клаудиа поначалу приписала желанию молодого человека выслужиться перед командиром. Они станцевали польку, гавот и фокстрот, прежде чем Леонардо уступил партнершу одному из сослуживцев. Она, конечно, сразу почувствовала к нему физическое влечение, но так же сразу одернула себя. Помимо прочего она отдавала себе отчет в том, что была лет на десять старше молодого лейтенанта. В Вероне, издавна считавшейся городом военных, было более чем достаточно «казарменных ночных бабочек», как их называли, так что Ферреро мог без труда, быстро, безопасно и дешево удовлетворять свои потребности.

Однако в конце вечера он снова подошел к ней и уже в несколько ином стиле пригласил на последний танец – медленный вальс. Весь вечер у Клаудии на плечах была шелковая шаль, но со временем в зале стало так жарко и душно, что она скинула ее, произведя на всех сильное впечатление своим очень глубоким декольте.

Как только заиграла музыка, Клаудиа поняла: что-то не так. До того Леонардо был образцовым партнером, двигался грациозно, никогда не сбивался с ритма, не забегал вперед, не отставал. Теперь его танцевальная манера приобрела немного судорожный характер. Корпус изогнулся под странным углом, движения стали неуклюжими и заторможенными. Его можно было сравнить с Гаэтано, каким он бывал, если Клаудии удавалось вытащить мужа на танцевальную площадку, что случалось нечасто.

Когда она, чтобы заставить партнера выпрямить спину, тесней прижала его к себе, причина неловкости стала очевидна: мощную эрекцию были не в состоянии скрыть даже военного образца облегающие брюки. Их глаза встретились, между ними пробежала искра. Das Blick , как однажды выразилась ее мать. Из такой искры и возгорается любовь. Единственный не подвластный обману, парализующий взгляд – и ты пропал.

Тем не менее пока никакой катастрофы еще, в сущности, не произошло. Из всех присутствовавших только они понимали, что случилось. Когда танец закончился, Леонардо, теперь даже не пытавшийся скрыть от нее свое неприятное положение, самым что ни на есть куртуазным образом отвел ее обратно к мужу, откланялся обоим и, не сказав ни слова, удалился вместе с сослуживцами. А через десять дней безо всякого приглашения явился на виллу якобы для того, чтобы вернуть какие-то книги. Но и тогда не произошло ничего недозволенного. Гаэтано был за границей, однако повсюду шныряли слуги, а Клаудиа в тот вечер ожидала к ужину подругу.

Так как же все-таки начался сам роман? Следующее свидание на вилле было тщательно подготовлено, это точно. И, должно быть, в тот раз она лично позаботилась, чтобы они оставались наедине до тех пор, пока Леонардо не сядет на обратный поезд до Вероны. В те времена еще не было мобильных телефонов, все звонки в казармы проходили через коммутатор, писать Клаудиа тоже ни за что не рискнула бы, как бы она ни горела нетерпением. Наиболее правдоподобной сейчас представлялась ей такая версия: провожая Леонардо на крыльце, в смятении от предстоявшей разлуки, она неожиданно для самой себя пригласила его приехать снова в следующую среду. Сказала, кажется, что ждет в этот день друзей, – интересную и влиятельную пару, которая может способствовать его продвижению по службе. Разумеется, Клаудиа знала, что муж на два дня уедет в Рим делать доклад в министерстве обороны о натовской конференции.

На эти два дня Клаудиа отпустила всех слуг, заявив, что на время отсутствия мужа возвращается в Верону. Могли, правда, случиться непредвиденные неприятности: соседи, любившие повсюду совать свой нос, случайные встречи в деревне, даже внезапное возвращение Гаэтано из-за болезни или отмены совещания. Клаудиа немного нервничала, не столько из-за сексуальных ожиданий, хотя и они были мощным допингом, сколько из-за необоримого ощущения, будто хаос повседневной жизни наконец-то выстраивается в осмысленное повествование, сюжету которого ей надлежит следовать, независимо от того, куда он ее заведет.

Да, но как же все это началось?

Итак, Леонардо принял приглашение и в назначенный срок явился на виллу, пройдя через предназначенную для посыльных боковую калитку, которую Клаудиа оставила открытой. Она объяснила это тем, что дала слугам выходной, а сама будет развлекать гостей в саду около бассейна и боится не услышать дверного звонка. На самом деле задача состояла в том, чтобы свести до минимума вероятность встречи Леонардо с каким-нибудь любопытным соседом.

Когда он пришел, Клаудиа плавала в бассейне без лифчика и на какой-то миг испугалась, что ведет себя слишком развязно и может все погубить. Смущенный ее наготой и отсутствием других гостей, Леонардо, казалось, был готов тут же ретироваться. Но поскольку, выйдя из воды, она обернулась в оставленное на бортике бассейна полотенце, он, коротко кивнув, принял ее объяснения: приглашенная пара, мол, в последний момент по семейным обстоятельствам не смогла приехать. Еще больше он успокоился, когда Клаудиа надела лифчик и, достав из плетеного шкафчика мужские плавки, предложила ему пройти в дом переодеться. У нее всегда имеются про запас купальные костюмы для гостей, сказала она, на случай если они забудут привезти свои. На самом деле плавки принадлежали Гаэтано.

Леонардо беспрекословно повиновался, как подобает воспитанному молодому человеку, каковым он в сущности и являлся. Когда лейтенант Ферреро снова появился на пороге, ей стоило огромных усилий не уставиться бесстыже на эти плавки – настолько интересней выглядели они на нем, чем на ее муже. Некоторое время Клаудиа и Леонардо энергично плавали в бассейне, делая вид, что получают от этого удовольствие. Потом вылезли из воды, насухо вытерлись и улеглись на полотенцах рядышком позагорать.